СПЕЦСЛУЖБЫ И КОНСТИТУЦИОННАЯ ДЕМОКРАТИЯ. Выпуск 4
Трансформация Украины в цивилизованное европейское государство происходит в условиях, типичных для посттоталитарного простарнства, Однако, для Украины характерен факт отсутствия смены политических элит и сохранения советской административной системы со всеми присущими ей внутренними противоречиями.
Как сказал Владимир Буковский, коммунизм в СССР не был побежден, он рухнул под собственной тяжестью. Поэтому в Украине не было процесса декоммунизации, как в Польше, Чехии, Венгрии и других странах. Бывшая партийная верхушка практически полностью сохранила командные позиции во всех ветвях власти. И это неудивительно: украинское общество очень консервативно, украинскому национальному характеру вообще свойственна, с одной стороны, отстраненность от политики, индивидуализм, а с другой стороны - конформизм, „слухнянiсть“. Первым Президентом Украины был избран бывший заведующий идеологическим отделом ЦК КПУ Леонид Кравчук, и это при том, что он заявил публично, что ничего не знал об искусственном голоде 1933 г. - соврал, конечно. Более 60% украинских избирателей предпочли его бывшему политзаключенному Вячеславу Чорноволу. Бывший начальник 5 управления КГБ Евгений Марчук стал председателем СБУ, затем премьер-министром Украины, а сейчас он играет одну из первых ролей в политике и является одним из наиболее вероятных кандидатов в Президенты Украины. Один из бывших служащих 5 управления, Владимир Радченко возглавляет СБУ. Судья Григорий Зубец, известный преследованиями диссидентов, вынесший в 1984 тяжело больному журналисту и правозащитнику Валерию Марченко приговор, оказавшийся смертельным, сейчас возглавляет Киевский городский суд. Примеры можно множить и множить.
Поэтому неудивительно, что в Украине нет привычки обращаться в суд с иском против государственных органов власти. Неудивительно, что здесь не были приняты законы о люстрации, о доступе к архивам КГБ, эти проблемы у нас даже почти не обсуждались. Закон об омбудсмене пока принят только в первом чтении, и можно заключить, что подготовленные законопроекты не дают законодательной основы для реальных действий омбудсмена по защите прав человека, в частности, они вообще не содержат никаких упоминаний о полномочиях омбудсмена в сфере служб безопасности, защиты свободы информации и других тем, связанных с проектом.
Вследствие этого, к сожалению, многие вопросы, которые было необходимо рассмотреть в отчете, носят в нашей стране чисто академический характер. 1.
1. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Украина провозгласила стремление создать демократическое правовое государство. Одним из основных условий создания и существования такого государства является общественный контроль за деятельностью органов власти, который может быть реализован только при осуществлении права граждан на свободный доступ к информации.
Ст. 34 Конституции Украины, принятой 28 июня 1996 г., гарантирует „право на свободу мысли и слова, на свободу выражения своих взглядов и убеждений“. Каждому предоставляется „право свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или другим способом по своему выбору.
Осуществление этих прав может быть ограничено законом в интересах национальной безопасности, территориальной целостности либо общественного порядка с целью предупреждения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья населения, для защиты репутации или прав других людей, для предупреждения разглашения информации, полученной конфиденциально, либо для поддержания авторитета и непредвзятости правосудия.“
Как видно, круг ограничений достаточно широк, однако каждое из них должно быть определено законом.
Хотелось бы отметить, что такая формулировка, как „поддержание авторитета и непредвзятости правосудия“ дает возможность полностью исключить критику системы правосудия, т.к. любая информация об отсутствии равенства сторон в суде, взяточничестве, наконец, о недостаточном профессионализме судей и т.д., может быть расценена как наносящая ущерб авторитету правосудия.
Конституционный Суд Украины работает меньше года, и пока что он не рассматривал дел, связанных со свободой информации.
2. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО УКРАИНЫ О СВОБОДЕ ИНФОРМАЦИИ
Основными законодательными актами в области свободы информации являются Закон Украины „Об информации“, принятый в 1992 г., Закон Украины „О государственной тайне“, принятый в 1994 г. и „Перечень сведений, составляющих государственную тайну“, утвержденный в 1995 г. Государственным комитетом Украины по вопросам государственных секретов.
Принятие Закона „Об информации“ - безусловное достижение молодого государства. Этот закон еще до принятия новой Конституции гарантировал право на информацию, определяя систему отношений и обязательств в этой области, принятую в демократическом государстве.
Ст. 10 Закона о гарантиях прав на информацию обязывает органы государственной власти всех уровней информировать о своей деятельности и принятых решениях, а
ст. 21 определяет способы обнародования официальной информации, в том числе путем ее непосредственного предоставления заинтересованным лицам (устно, письменно или другим способом). Следует отметить также распоряжение Президента Украины от
28 марта 1996 г. „Про меры по повышению информированности населения Украины об основных направлениях государственной политики“. Согласно этому распоряжению, все структуры исполнительной власти (Кабинет Министров, Администрация Президента, министерства и иные центральные органы, областные, городские и районные госадминистрации) должны наладить систему постоянного информирования населения об актуальных вопросах внутренней и внешней политики государства. Для этого в распоряжении предлагается ввести ежемесячные Дни информирования, предусмотрев в них участие руководителей и иных ответственных работников органов исполнительной власти. Большая часть министерств и ведомств, местных администраций действительно устраивают регулярно брифинги через созданные в их структуре пресс-службы. Исключений для служб безопасности в распоряжении не сделано, тем не менее, ежемесячные брифинги проводятся, по нашим наблюдениям, только Министерством внутренних дел и Генеральной прокуратурой. Заметим, что иных специальных указаний на обязанность служб безопасности информировать общественность о своей работе законодательство не содержит.
В связи с данной темой необходимо отметить также распоряжение Президента от
23 ноября 1995 г. „О координации пресс-служб и информационно-аналитических подразделений органов государственной исполнительной власти“, в котором фактически выстраивается вертикаль пресс-служб всех органов исполнительной власти. Обязанность координировать работу всех пресс-служб возложена на Пресс-службу Президента Украины, которой поручено обеспечить проведение ежемесячных брифингов для руководителей пресс-служб Кабмина, министерств и других центральных органов исполнительной власти. Все пресс-службы обязаны координировать с Пресс-служблй Президента подготовку материалов, которые передаются в СМИ и „содержат оценки внешней и внутренней политики государства, которые могут иметь важный общественный резонанс“, а также еженедельно информировать Пресс-службу Президента о мероприятиях, которые проводятся органами исполнительной власти и их должностными лицами совместно со СМИ.
На наш взгляд, эти распоряжения, призванные, казалось бы, сделать официальную информацию более доступной, приводят на самом деле к ограничению свободы информации, к жесткому государственному регулированию ее получения.
Ст. 29 Закона запрещает ограничение на допуск к открытой информации, хотя предусматривает преимущественное право на получение информации лицами, которым информация нужна для выполнения своих профессиональных обязанностей, что с точки зрения ст. 45 о равных правах всех участников информационных отношений, представляется несколько сомнительным.
Перечень документов и информации, не подлежащей передаче для ознакомления, содержится в статье 37, это, в частности:
информация, признанная в установленном порядке государственной тайной;
конфиденциальная информация;
информация об оперативной и следственной работе органов прокуратуры, МВД, СБУ, работе органов дознания и суда в тех случаях, когда ее разглашение может нанести ущерб оперативным действиям, расследованию или дознанию, нарушить право на справедливое и объективное рассмотрение дела судом, создать угрозу жизни или здоровью какого-либо лица;
информация, касающаяся частной жизни граждан;
внутриведомственная служебная корреспонденция, связанная с процессом принятия решений, которые еще не приняты;
информация финансовых структур, подготовленную для контрольных служб;
информация, которая не подлежит разглашению в соответствии с иными законодательными и нормативными актами.
Подробнее об ограничении свободы информации см. в разделах 3 и 4.
Ст. 32 Закона „Об информации“ о запросе на официальную информацию обязывает государственные органы „предоставлять информацию, относящуюся к их деятельности, письменно, устно, по телефону или используя публичные выступления должностных лиц“. Такая формулировка позволяет чиновникам не давать, например, письменные ответы на конкретные запросы, ссылаясь на публичные выступления должностных лиц своего ведомства, а ведь эта же статья определяет запрос как письменное обращение с просьбой о предоставлении информации в письменной или устной форме, т.е. форму ответа определяет автор запроса. Для реализации права на свободу информацию очень существенны вопросы ответственности. Этому посвящены ст.ст. 35, 48 о порядке обжалования противоправных действий государственных органов в области информации: такие действия вначале обжалуются в государственном органе более высокого уровня, а если жалоба не разрешена им удовлетворительно, то в суде.
Кроме того, ст. 47 Закона об ответственности за нарушение законодательства об информации предусматривает дисциплинарную, гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность в соответствии с законами Украины, в том числе и за необоснованный отказ от предоставления информации и необоснованное отнесение информации к категориям с ограниченным допуском.
Однако нам неизвестны случаи серьезных разбирательств, а тем более на уровне судебном, в этой области, хотя случаи немотивированных отказов в предоставлении информации в ответ на запросы, произвольно трактуемых положений об ограничениях на предоставление информации и просто отсутствия каких-либо ответов на запрос встречаются довольно часто, особенно на местном уровне.
Сложность состоит еще и в том, что гражданское и уголовное законодательство не приведено в полное соответствие с законодательством в информационной сфере.
Действующий Гражданский Кодекс не содержит никаких упоминаний, связанных с рассматриваемой темой. В проект нового ГК введен большой раздел о личных неимущественных правах граждан в том числе о праве на информацию (ст. 294 проекта): физическое лицо имеет право в соответствии с законом искать, получать и распространять информацию, не допускается сбор, хранение, использование и распространение информации о личной жизни физического лица против его воли, а также сбор информации, составляющей государственную тайну или конфиденциальную тайну юридического лица. Проект содержит важное положение о том, что информация, которая подается должностным лицом при исполнении служебных обязанностей, а также информация, содержащаяся в в официальных источниках (отчеты, стенограммы, сообщения СМИ), предполагается правдивой, и лицо, которое распространяет такую информацию, не обязано проверять ее достоверность и не несет ответственности в случае ее опровержения.
Ни в действующем Уголовном кодексе, ни в проекте УК нет специальных статей, предполагающих ответственность за противоправные действия должностных лиц в области свободы информации. Такие действия подпадают под действие статьи 167 „Халатность“ (и аналогичной статьи проекта УК) - „невыполнение или ненадлежащее выполнение должностным лицом своих служебных обязанностей вследствие небрежного или недобросовестного отношения к ним, причинившее существенный вред государственным или общественным интересам или охраняемым законом правам и интересам отдельных физических либо юридических лиц“. Кодексом предусмотрено наказание лишением свободы на срок до трех лет, или исправительные работы на срок до двух лет, или штраф от пяти до пятнадцати необлагаемых минимумов доходов граждан, с лишением права занимать определенные должности.
3. КЛАССИФИКАЦИЯ ИНФОРМАЦИИ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТАЙНА
Конечно, самыми важными для осуществления свободы информации являются положения Закона, связанные с ограничениями на получение информации.
Ст. 30 Закона вводит определение информации с ограниченным допуском, которая по своему правовому режиму делится на конфиденциальную и тайную.
Поскольку конфиденциальная информация - это сведения, которые находятся во владении, пользовании или распоряжении отдельных физических или юридических лиц, полученные ими на собственные средства, то режим предоставления и распространения такой информации определяется ее владельцами самостоятельно. Исключение составляет информация, правовой режим которой установлен Верховным Советом (по вопросам статистики, охраны окружающей среды, банковских операуций, налогов и т.д.), а также информация, сокрытие которой представляет угрозу жизни и здоровью людей.
К тайной информации относится информация, которая составляет „государственную и другую предусмотренную законом тайну, разглашение которой наносит ущерб личности, обществу и государству“.
Определение государственной тайны и режим допуска информации, представляющей собой государственную тайну устанавливается Законом Украины „О государственной тайне“ и „Перечнем сведений, составляющих государственную тайну“.
Что касается „иной, предусмотренной законом тайны“, то все значительно неопределеннее. Порядок отнесения информации к разряду тайной в соответствии со ст. 30 Закона „Об информации“ определяется соответствующими органами при соблюдении требований Закона „Об информации“ Поскольку ст. 21 этого закона. предусматривает, что источники и порядок получения, использования, распространения и сохранения официальной информации государственных органов всех уровней определяются законодательными актами об этих органах, естественно ожидать, что это должно быть отражено в соответствующих законах, например, „О милиции“ (1990 г.) или „О службе безопасности“ (1992 г.). Ст. 3 Закона Украины „О милиции“ запрещает разглашение сведений, представляющих служебную тайну, а ст. 7 Закона „О службе безопасности Украины“ - военную, служебную, коммерческую тайны, однако определения этих терминов в законе нет. Таким образом, отнесение информации к разряду тайной, по-видимому, определяется и регулируется внутриведомственными актами и инструкциями, и руководством к их созданию может быть только ст. 37 Закона „Об информации“, которая содержит общие положения об информации, не подлежащей обязательному предоставлению для ознакомления по запросам, в частности, такое, как „информация, которая не подлежит разглашению в соответствии с другими законодательными и нормативными актами“. Известно, что внутриведомственные акты не публикуются в официальной печати, и таким образом, государственные органы становятся чем-то вроде собственников информации, по своему усмотрению разрешающие или отказывающие в информации.
Следует заметить при этом, что в соответствии со ст. 21 Закона „Об информации“, неопубликованные нормативные акты, которые касаются прав и свобод человека, не имеют юридической силы.
Единственный закон, регулирующий наиболее полно ограничение на свободу информации, связан с государственной тайной. Закон Украины „О государственной тайне“ принят в январе 1994 г., а в августе 1995 г. Министерством юстиции зарегистрирован „Перечень сведений, составляющих государственную тайну“.
Закон „О государственной тайне“ определяет в ст. 1 государственную тайну как вид тайной информации в области обороны, экономики, внешних сношений, государственной безопасности и охраны порядка, разглашение которой может нанести ущерб жизненно важным интересам Украины и которые поэтому подлежат государственной охране. Степень секретности информации определяется возможным ущербом вследствие ее разглашения и вводит различные ограничения в соответствии со степенью секретности.
Критерии определения степени секретности возложены на Государственный комитет Украины по вопросам государственных секретов. Этот же комитет является специально уполномоченным центральным органом власти в области обеспечения государственной тайны (ст.3).
Ст. 7 закона устанавливает, что отнесение информации к государственной тайне осуществляется мотивированным решением Государственного эксперта по вопросам тайн. Государственным экспертом в соответствии со ст. 8 являются Президент Украины, Председатель Верховной Рады, премьер-министр и другие должностные лица, на которых эти функции в соответствующих областях государственной деятельности возложены Президентом Украины. Поскольку области государственной деятельности, нуждающиеся в засекречивании информации, определенные ст. 6 Закона достаточно обширны, то непонятно, сколько же государственных экспертов должно быть в Украине и из чего исходят эксперты, мотивируя отнесение информации к государственной тайне, т.к. определения жизненно важных интересов (ст. 9) в Законе нет. Кроме того, степень секретности информации в соответствии со ст. 9 определяет государственный эксперт, а каждый конкретный носитель тайной информации должен сообщать гриф секретности („особо важно“, „полностью тайно“, „тайно“), который присваивается носителю информации должностным лицом, утвержденным руководителем предприятия, учреждения или организации, осуществляющей деятельность, связанную с государственной тайной, но как этот процесс связан со степенью секретности, установленной экспертом, неясно.
Следует отметить, что Закон в ст. 6 запрещает засекречивание любых сведений, если этим будут нарушаться конституционные права и свободы человека и гражданина, наноситься ущерб здоровью или безопасности населения. Не может быть засекречена информация о стихийных бедствиях, катастрофах и т.д., создающих угрозу безопасности населения, которые или уже произошли, или могут произойти; об экологическом состоянии среды и здоровье населения, его жизненном уровне, включая питание, одежду, жилье, медицинское обслуживание и социальное обеспечение, а также социально-демографические показатели, состояние правопорядка, просвещения и культуры населения; о неправомерных действиях государственных органов любого уровня. Однако это не значит, что соответствующая информация безусловно открыта, т.к. действие этого Закона распространяется только на государственную тайну и не распространяется на другие виды ограничений в области информации.
В перечислении сведений, которые могут быть отнесены к государственной тайне в ст. 6 вызывают недоумение такие характеристики в области обороны как численность Вооруженный Сил Украины, Пограничных войск, Национальной Гвардии Украины; в области экономики - финансирование оборонного заказа; в области государственной безопасности и охраны правопорядка - финансирование разведки, контрразведки и оперативно-розыскной деятельности (т.е., по сути, финансирование Службы безопасности Украины).
Ст. 38 предусматривает ответственность за нарушение законодательства о государственной тайне, в том числе за засекречивание информации, запрещенной в ст. 6 к засекречиванию, присвоение грифа секретности информации, не составляющей государственную тайну, а также безосновательное засекречивание информации. Но, поскольку вся эта деятельность фактически является секретной, охватывает столь широкие сферы деятельности государства, а также, учитывая, что в течение многих десятилетий практически вся государственная деятельность была фактически засекречена, трудно ожидать быстрого прогресса в этой области. И очень важным именно поэтому представляется свободный доступ к Перечню сведений, составляющих государственную тайну, характеризующий данные, отнесенные к этой самой государственной тайне. Сам перечень достаточно широк, подробен и охватывает сферы деятельности государства, обозначенные в ст. 6 Закона „О государственной тайне“.
Если первая часть Перечня, касающаяся сферы обороны, не вызывает серьезных вопросов, в частности, в отличие от закона, в ней отсутствует запрет на информацию о численном составе Вооруженных Сил, то часть вторая - сфера экономики - вызывает некоторое недоумение. Так, ст. 2.6 засекречивает количество медицинских материалов и продовольствия, поставляемые в Вооруженные Силы в мирное время. Каким жизненно важным интересам Украины это угрожает? Пункт 2.36 засекречивает данные о финансовых затратах на оборонный заказ в целом по Украине. Непонятно, какие оборонные тайны это может раскрыть, однако делает бюджет менее прозрачным и контролируемым, а ведь это затрагивает интересы налогоплательщика. Пункт 2.40 в общем виде практически дублирует п.п. 1.32 и 1.33 Перечня, засекречивающих технологии изготовления материалов военного значения.
Несколько странно выглядит п. 2.25, засекречивающий сведения об автомобильных дорогах специального назначения (описание подъездов к воинским и иным закрытым объектам, а также к большим железнодорожным узлам, станциям, переправам, морским и речным портам).
Трудно себе представить дороги спецназначения, ведущие, например, к крупным станциям, которые можно сохранить в тайне.
Следуя этому запрету, ни один гражданин не должен указать, как проехать, например, к вокзалу или порту человеку, попросившему его об этом, допустим, в незнакомом для него городе.
Что касается сферы государственной безопасности и охраны правопорядка, то засекречивается любая информация, связанная с оперативно-розыскной деятельностью (п.п. 4.1 - 4.9), а Служба безопасности становится вовсе закрытой для общества, т.к. даже информация о ее штате (п. 4.14) не может быть обнародована. Пункт 4.17 засекречивает сведения о состоянии, результатах и перспективах сотрудничества СБУ со спецслужбами других стран. Удивительно, почему надо утаивать от общества сведения о самом факте сотрудничества, его направлениях, конкретных результатах и даже перспективах, тем более, что такие данные появляются в различных СМИ и, по-видимому, никакого ущерба интересам Украины это не нанесло. Так что этот пункт явно устарел или требует существенной редакции. Пункт 4.18 засекречивает численность сотрудников таможенной службы - непонятно, каким образом подобные сведения могут нанести ущерб Украине. Пункт 4.49 запрещает широкой общественности знать о фактическом состоянии охраны государственной тайны. Неясно, что вкладывается в понятие „фактическое состояние“, но создается впечатление, что п.п. 4.14, 4.18 и 4.49 защищают скорее ведомственные интересы, чем государственные.
Особого внимания заслуживает п. 4.48, связанный со сведениями о смертной казни. Во-первых, непонятно, почему этим сведениям присвоена самая высокая степень тайны - государственная, хотя сам приговор оглашается вполне открыто. Если это вызвано гуманными соображениями, то почему не разрешают родственникам похоронить казненных и держат в тайне место их захоронения? Если сама смертная казнь осуществляется в назидание и для предупреждения тяжких преступлений, как о том говорят власти, то, казалось бы, их надо вообще исполнять публично. Может, это обусловлено все же подсознательным признанием государства безнравственности такого акта, как смертная казнь? Кстати, по смыслу п. 4.48 не должно засекречиваться количество казней, хотя формулировка дана в такой форме, что позволяет властям трактовать и такую информацию и как государственную тайну.
Сейчас появилась надежда на то, что под давлением Совета Европы, смертная казнь вообще будет отменена или в ближайшее время будет, по крайней мере, введен мораторий на ее исполнение, и п. 4.48 будет изъят из Перечня сведений, составляющих государственную тайну.
4. ДОСТУП К ОФИЦИАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ В УКРАИНЕ. ПРИМЕРЫ
Если Закон Украины „Об информации“ в целом можно признать удачным, то действительность в сфере свободы информации очень далека от законодательно закрепленных норм.
Характеризуя реальную ситуацию с соблюдением прав граждан и юридических лиц на информацию, приходится констатировать, что власти очень неохотно предоставляют информацию и под разными предлогами уклоняются от этого, а то и просто не отвечают на запросы.
Так, на запрос Украинско-Американского Бюро защиты прав человека о количестве легальных, выявленных нелегальных мигрантов, беженцев, о данных по возвращению в Украину представителей репрессированных народов, о размерах помощи беженцам и мигрантам Министерство по делам национальностей, миграции и культов в 1995 г. ответило, что эти сведения в данном министерстве имеют категорию „для служебного пользования“, а официальную статистику можно найти только в Министерстве статистики Украины. Само Министерство статистики в издаваемом статистическом справочнике дает только данные о миграционных потоках. Запрос в Министерство юстиции Украины с просьбой разъяснить, на основании каких документов запрашиваемая информация отнесена к категории „ДСП“, остается без ответа.
Иногда запрашиваемые ведомства пытаются ограничиться ответом по телефону и только на часть вопросов. Так, в ответ на наш запрос Отделу по помилованию при Президенте Украины с просьбой сообщить численный и поименный состав Комиссии по помилованию, количество поступивших в комиссию в течение 1992-1996 г.г. заявлений о помиловании, количество рассмотренных дел, количество удовлетворенных прошений с указанием того, по каким статьям УК Украины были осуждены заявители, а также указать, где опубликованы нормативные акты, регулирующие работу Отдела и Комиссии, нам позвонила зав. сектором Отдела по помилованию. Она дала справку о том, где опубликованы запрашиваемые документы, сообщила, что члены Комиссии засекречены в целях их безопасности и что наши другие вопросы отпадут после ознакомления с документами о деятельности Комиссии, и может ли она в связи с этим считать, что ответ Комиссии состоялся. ХПГ с этим не согласилась и просила все же предоставить приведенные выше данные о деятельности Комиссии. Однако ответа так и не последовало.
На запрос Харьковской правозащитной группы о законодательных актах, регулирующих деятельность Службы безопасности Украины, не охваченных Законом об этом ведомстве, в частности, о задержании и содержании арестованных в следственных изоляторах СБУ, о правонарушениях сотрудников СБУ, заместитель Председателя СБУ весьма обтекаемо объяснил, что все делается только в соответствии с законами, не ответив конкретно ни на один вопрос, а по поводу правонарушений отметил, что таковых нет, хотя широко известно, что, по крайней мере, одно уголовное дело по факту смерти задержанного в СИЗО УСБУ по Львовской области, все же возбуждено. Известно также, что само это СИЗО было закрыто, поскольку помимо смерти в результате пыток из этого СИЗО было совершен побег подследственного. ХПГ повторила запрос, однако ответа пока что не получила.
Ответа на аналогичный запрос в парламентскую комиссию по обороне и безопасности не было четыре месяца. После этого один из авторов данного отчета пошел на личный прием к председателю Комиссии депутату В.В.Мухину. Выяснив, что проект, по которому работает ХПГ, финансируется программой TACIS, г-н Мухин воскликнул: „А, так Вы собираете информацию для западных спецслужб!“. На мой весьма агрессивный ответ, что, когда в соответствии с TACIS оказывается помощь Украине на сотни миллионов долларов, ее принимают, а когда речь идет о демократизации украинского общества, - вспоминают о западных спецслужбах, Мухин пообещал ответить на все вопросы, содержащиеся в нашем запросе. И ответил. Ответ настолько характерен, что есть резон привести полностью тексты запроса и ответа.
Комісія з питань оборони та державної безпеки ВР України
Наша недержавна неприбуткова організація Харківська правозахисна група (ХПГ) є учасником міжнародного проекту „Спецслужби та конституційна демократія“, в якому беруть участь недержавні неприбуткові організації 15 посттоталітарних країн Східної та Центральної Європи й колишнього СРСР. Проект розрахований на три роки (1997-1999 рр.). ХПГ буде національним кореспондентом проекту від України, про що підписано відповідні угоди.
Проект передбачає аналіз внутрішнього законодавства кожної країни, що стосується спецслужб, свободи інформації, державної таємниці та правового захисту громадянських прав, в порівнянні з принципами роботи спецслужб в демократичному відкритому суспільстві, вивчення механізмів державного та громадянського контролю за діяльністю спецслужб в країнах з розвиненою демократією та посттоталітарних країнах, підготовку пропозицій про імплементацію міжнародних норм і принципів діяльності спецслужб у внутрішнє законодавство, інформування державних структур та громадськості про ці норми та принципи, проведення семінарів для робітників спецслужб та інших державних агентів, депутатів парламенту, правників, представників мас-медіа. Проект є відкритим, він розрахований на спільну діяльність національних кореспондентів, державних та недержавних організацій і національних спецслужб.
Проект відкрився рік тому конференцією у Варшаві для депутатів парламентів, працівників спецслужб та членів недержавних організацій більш як 15 країн. Від України в ньому брали участь відомий правозахисник, співголова Громадської Ради Українсько-Американського Бюро захисту прав людини Зиновій Антонюк, проректор з наукової роботи інституту СБУ полковник Валерій Картавцев та детутат ВР України, член Комісії з питань оборони та державної безпеки Володимир Головко.
Отже, сподіваємось на плідну й корисну співпрацю. На нашу думку, тема проекту є вельми актуальною для нашої країни, яка є учасником 16 з 25 конвенцій ООН про права людини і повноправним членом Ради Європи.
Просимо Вас відповісти на такі питання.
1. Які спецслужби, крім СБУ, існують в Україні.
2. На основі яких законодавчих чи нормативних актів вони створені і які повноваження мають.
3. Чи існує підкомісія (група) у складі комісії ВР України з питань оборони та державної безпеки, яка має здійснювати контроль за діяльністю спецслужб України, і, якщо існує, то які повноваження вона має.
4. Чи одержує комісія (підкомісія чи група) щорічний звіт про свою діяльність від спецслужб (ст. 31 Закону України „Про СБУ“).
Чи публікуються ці звіти (їх відкрита частина, чи основні дані, які не складають державної таємниці) у відкритих засобах масової інформації.
5. Чи є дані про будь-які порушення законів, Конституції України, особливо стосовно прав людини з боку спецслужб за 1995-1996 рр. Які заходи були здійснені для ліквідації цих порушень.
6. Чи є дані про судові рішення стосовно дій спецслужб і по яких справах (за 1995-1996 рр.).
7. Чи передбачений контроль з боку ВР України за діяльністю Державного комітету України з питань державних секретів, в якому обсязі, якими документами це регламентується. Хто є головою цього комітету.
8. На підставі яких документів створений Державний комітет України по охороні державних таємниць у пресі та інших засобах масової інформації (ст. 30 Закону „Про державну таємницю“). Який регламент його діяльності. Хто є головою цього комітету.
9. На яких посадових осіб, окрім Президента, Голови Верховної Ради та премьєр-міністра покладені функції державних експертів з питань державної таємниці і які їх повноваження та регламент (ст. 8 Закону „Про державну таємницю“).
10. Що конкретно мається на увазі під „використанням засобів зв'язку з метою, що суперечить інтересам держави“ у ст. 148-3 Кодексу України про адміністративні правопорушення у редакції Закону України „Про внесення змін і доповнень до деяких законодавчих актів України щодо відповідальності за правопорушення в галузі зв'язку“ від 1 жовтня 1996 р. №387/96-ВР (Відомості ВРУ, №46, 12 листопада 1996 р., ст. 247).
Які „інтереси держави“ маються на увазі і хто уповноважений вирішувати питання щодо їх порушення.
З повагою,
Євген Захаров, співголова Харківської правозахисної групи
30 грудня 1996 р.
№0620/228
24 квітня 1997 р.
СПІВГОЛОВІ ХАРКІВСЬКОЇ ПРАВОЗАХИСНОЇ ГРУПИ
Є.ЗАХАРОВУ
310002, Харків-2, а/с 10430
На Ваш лист щодо питання державного та громадського контролю за діяльністю спецслужб в Україні повідомляємо, що крім СБУ в державі існує Головне управління військової розвідки Міністерства оборони, яке створене і працює на підставі Указу Президента України і Положення, що ним затверджене.
В Комісії Верховної Ради України з питань оборони і державної безпеки існує підкомісія з питань державної безпеки, яка шляхом контролю за діяльністю Служби безпеки України, участі у засіданнях її Колегії, звітів керівництва Служби на засіданнях Комісії здійснює постійний контроль як за окремими напрямками роботи СБУ, так і в цілому за її діяльністю.
Матеріали щодо діяльності Служби періодично доводяться до громадськості засобами масової інформації.
Даних щодо порушень з боку спецслужб Конституції України і законодавства стосовно прав і свобод людини за 1995-1996 р.р. не отримано.
Що стосується контролю Верховної Ради за діяльністю Державного комітету з питань секретів (Голова Мисник П.О.), то згідно із статтею 3 Закону України „Про державну таємницю“ саме Верховна Рада України формує державну політику в сфері державної таємниці як складову частину загальнонаціональної інформаційної політики.
Функції державних експертів з питань таємниць покладено на керівників органів центральної виконавчої влади, міністерств і відомств України, окремих її заступників. Їх повноваження та відповідальність регламентуються статтями 8 та 9 Закону України „Про державну таємницю“ та Положенням про Державного експерта з питань таємниць, затвердженим Президентом України.
Голова Комісії В.Мухін
Встречаются и откровенные отписки. На запрос Министру юстиции Украины о международных актах, действующих в Украине, о документах, определяющих такие термины, как „служебная тайна“ и „для служебного пользования“ начальник приемной граждан министерства предложил обратиться в Главное государственное объединение правовой информации и пропаганды правовых знаний того же Министерства юстиции, да еще и находящегося по тому же адресу, что и отвечающий.
На запрос о деятельности Министерства внутренних дел Украины в области правопорядка, количестве СИЗО и ИТК, заболеваемости и смертности в местах лишения свободы, затрат на содержание заключенного и т.д. заместитель министра ограничился сообщением, что статистика относительно деятельности министерства освещается на брифингах Центром общественных связей МВД, хотя совершенно ясно, что отчеты о брифингах публикуются не полностью, далеко не все вопросы, интересующие нас, освещаются на брифингах, да и находимся мы в другом городе.
Следует с сожалением отметить, что многие министерства и ведомства вообще не отвечают на запросы, например, Министерства здравоохранения, образования, обороны.
Еще хуже обстоит дело в этой области, так сказать, на местном уровне. Местные чиновники совершенно произвольно трактуют ограничения на предоставление информации и отказывают в ней. Так, еще в 1995 г. Донецкий и Луганский областные суды отказались дать информацию о количестве вынесенных ими смертных приговоров, ссылаясь на п. 4.48 Перечня сведений, составляющих государственную тайну, хотя специалист Государственного комитета Украины по вопросам государственных секретов подтвердил, что сведения о количестве приговоренных к смертной казни в Перечне отсутствуют.
Однако положение, по крайней мере, в Донецкой области, не изменилось и в 1997 г. На этот раз Управление МВД Украины в Донецкой области на запрос редакции газеты „Тюрьма и воля“ о деятельности УМВД, в частности, о количестве погибших сотрудников при исполнении служебных обязанностей, количестве уволенных за правонарушения, данных о преступности в регионе, о программе борьбы с преступностью сообщило о нецелесообразности дальнейшего развития взаимодействия с газетой „Тюрьма и воля“. А в Управлении по исполнению наказаний УМВД Донецкой области о количестве умерших и причинах смерти в ИТК, количестве больных ТБЦ, СПИД и др., сообщило, что эти сведения в соответствии со ст. 30 Закона Украины „Об информации“ определены как конфиденциальные (т.е. для служебного пользования) и не подлежат обязательному предоставлению по запросам в соответствии со ст. 37 того же Закона. Однако информация, имеющаяся в государственных органах в результате их деятельности, т.е. за деньги налогоплательщиков, как раз в соответствии со ст. 30 не может быть отнесена к конфиденциальной. Что касается термина „для служебного пользования“, то это еще один яркий пример того, как пользуются в своих интересах ведомства при отсутствии юридических документов определения и режима использования этой степени тайн.
Вообще, создается впечатление, что государственные органы всех уровней все больше уклоняются от предоставления информации о своей деятельности, обнародуя сведения по своему выбору и отказывая гражданам и юридическим лицам по необоснованным причинам, либо вообще не отвечая.
Вызывает удивление и то, что Комитеты Верховной Рады не отвечают на запросы правозащитной группы. Поэтому мало надежд на то, что Верховная Рада Украины использует свое право в соответствии со ст. 28 Закона „Об информации“ на контроль за исполнением законодательства по обеспечению информацией заинтересованных лиц.
В завершение приведем еще один пример. Примерно в середине 1996 г. к нам в руки попал новый журнал „Полемика“, который выходил в свет уже полгода. Фамилии сотрудников редакции были неизвестными для нас. Оказалось, что это журнал невозможно приобрести и на него невозможно подписаться, о чем было написано на последней странице. Мы начали наводить справки через знакомых и выяснили, что журнал издается в Администрации Президента Украины и распространяется фельдъегерской почтой в министерства и ведомства, областные, городские и районные государственные администрации по всей Украине. Номер „Полемики“ попал к нам только потому, что там была статья о харьковском издательстве „Фолио“, с которым мы тесно сотрудничали, и псоле публикации в „Фолио“ позвонил заместитель главы администрации и предлагал разнообразную помощь. Таким образом, это издание играет роль, аналогичную московской „Правде“ в коммунистические времена: из него чиновники узнают о новостях государственной политики и об указаниях к тем или иным действиям. Мы написали письмо в „Полемику“ с просьбой присылать журнал в обмен на наши издания, но ответа не получили. Комментарии, как говорится, излишни.
Из всего изложенного вытекает настоятельная необходимость создания в кратчайшие сроки Института омбудсмена в соответствии со ст. 101 Конституции Украины.
Кроме того, необходимо принять Закон об общественных организациях, где предусмотреть обязательность государственных органов предоставлять информацию по запросам этих организаций.
5. ДОСТУП К ФАЙЛАМ БЫВШЕЙ СЕКРЕТНОЙ ПОЛИЦИИ
Как уже указывалось во Введении, в Украине отсутствуют законы о доступе к файлам бывшей секретной полиции, о люстрации, нет также проектов этих законов и даже не ведутся дискуссии об их необходимости.
Как указывалось выше, СБУ практически полностью закрыта от общества: почти вся информация об СБУ и бывшем КГБ является государственной тайной. А согласно ст.27 Закона „О Национальном архивном фонде и архивных учреждениях“ доступ к матералам, хранящим государственную тайну ограничен до их рассекречивания. Таким образом, архивы КГБ недоступны для людей, не имеющих права работать с секретными материалами.
Из этого правила было сделано одно исключение: в соответствии с Законом „О реабилитации жертв политических репрессий“ реабилитированный или его наследники имели право ознакомиться с его персональным делом, хранящимся в архиве КГБ. А недавно все дела реабилитированных передали в областные государственные архивы, и в получении этих материалов во многих городах чинят препятствия. Однако здесь речь не идет о так называемых делах оперативного учета, содержащих в себе все разработки КГБ по каждому индивидууму. Эти дела после ликвидации 5 управления КГБ в 1989 г. подлежали уничтожению, однако, насколько нам известно, до сих пор полностью не уничтожены. По данным Президентского архива, обнародованным в 1992 г., дела оперативного учета, связанные со статьями 190прим и 70 УК РСФСР и аналогичными статьями в УК союзных республик (в Украине это 187прим и 62), были заведены на более, чем 500 тысяч человек. Реальная цифра значительно больше, поскольку здесь не учтены лица, преследуемые „за религию“ и т.н. „отказники“, т.е. граждане СССР, которым отказали в выезде в эмиграцию.
А вот дела нереабилитированных по-прежнему остаются в архивах КГБ и недоступны исследователям. Более того, по свидетельству Львовского общества „Поиск“, которое занимается идентификацией мест массового захоронения политзаключенных, архивные данные об этих расстрелах по-прежнему недоступны. Некоторые данные начали публиковаться СБУ в журнале „Из архивов ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ“ (вышло два номера).
6. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ, СВЯЗАННОЙ С НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТЬЮ И ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНОЙ
Ответственность за разглашение государственной тайны предусмотрена статьей 67 Уголовного кодекса и предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от двух до пяти лет, а если разглашение повлекло тяжелые последствия - то на срок от пяти до восьми лет. Эта статья может быть применена только к лицам, которым сведения, составляющие государственную тайну, были доверены или стали известны по службе или по работе. Законов, которые могут быть применены к лицам, не являющимся госслужащими, нет. Никаких иных запретов на публикации материалов, имеющих отношение к национальной безопасности, нет. Следует отметить, что в данной статье отсутствует формулировка „разглашение сведений, наносящих ущерб государственной безопасности“ (в уголовном кодексе вместо термина „национальная безопасность“ применяется термин „государственная безопасность“). Такая формулировка включена в статьи 56 „Государственная измена“ и 57 „Шпионаж“.
Разработан также проект закона, предусматривающий административную ответственность за неправомерное рассекречивание информации, составляющей государственную тайну и неоправданное засекречивание информации. В зависимости от того, насколько серьезным было нарушение, проектом предусматривается наказание в виде штрафа - от 2 до 10 необлагаемых налогом минимумов зарплат (т.е. от 34 до 170 гривень). Но этот проект пока парламентом не рассматривался.
О фактах разглашения государственной тайны почти ничего не известно. В интервью Павла Мысника, председателя Госкомитета по вопросам государственных секретов и технической защиты информации, сказано, что за рассекречивание информации, составляющей государственную тайну, один чиновник был уволен с занимаемой должности и еще один - наказан в дисциплинарном порядке. В том же интервью П.А.Мысник сказал, что журналисты не наносят значительный вред делу охраны государственной тайны. В отношении некоторых материалов, напечатанных в газете „Политика“, государственные эксперты по защите государственной тайны пришли к выводу, что они являлись секретными: „в них шла речь о способах и методах информирования высших должностных лиц государства относительно конкретных разведывательных данных“. Расследование обстоятельств, при которых была опубликована информация, составляющая государственную тайну, находится в компетенции СБУ.
Нашей организации известно только одно дело, связанное с рассекречиванием государственной тайны. Львовский жруналист Николай Савельев напечатал в газете „Молодая Галичина“ статью, в которой высмеял пункт инструкции о вербовке осведомителей СБУ, что они должны быть „нацiонально свiдомими“ гражданами. Савельев и главный редактор газеты вызывались на допросы в СБУ в связи с этой статьей. Наша организация сделала запрос в Львовское СБУ с просьбой объяснить, на каком основании допрашивались журналисты, и нам ответили, что возбуждено уголовное дело по факту рассекречивания документа, составляющего государственную тайну, и ищутся каналы утечки информации из СБУ. На повторный запрос о результатах расследования мы ответа не получили, однако известно, что журналисты не пострадали.
В целом можно сказать, что отношение к публикациям, связанным с национальной безопасностью и секретностью, сейчас весьма либеральное. Так, например, депутаты парламента позволяют себе комментировать ту или иную проблему, обсуждаемую на закрытом заседании сессии ВС или комиссии ВС, в средствах массовой информации, в том числе зарубежных. По свидетельству газеты „Зеркало недели“, в средства массовой информации неоднократно попадала конфиденциальная информация, связанная с подготовкой на правительственном уровне переговоров с представителями иностранного государства, которая должна была быть открыта только на самих переговорах. Можно привести и другие примеры.
Следует отметить, что предварительная цензура в СМИ отсутствует (она запрещена и статьей 15 Конституции). Журналисты часто добывают и публикуют конфиденциальную информацию, которую власти не хотели бы разглашать, при этом они позволяют себе высказываться в весьма резком, иногда оскорбительном, тоне, в том числе и о высших должностных лицах государства, и никаких последствий не было, кроме многочисленных исков о защите чести и достоинства публичных лиц к газетам.
С другой стороны, по мнению председателя правления Фонда защиты свободы слова и информации Екатерины Зеленской, цензура как способ ограничения распространения нежелательной информации имеет разнообразные легализованные формы, - такие, как военная цензура, научно-техническая экспертиза и другие, - которые не подпадают под обычное определение цензуры. Если умножить это на правовой нигилизм власти, то оказывается, что свобода слова и информации может ограничиваться практически безгранично. Так, например, прием на работу в учреждениях, предприятиях, администрациях обычно сопровождается подпиской „про неразглашение служебной информации“. По мнению Зеленской, работа официальных пресс-служб часто служит скорее для сокрытия объективной информации, нежели для ее распространения.
Гораздо более остро стоит вопрос о фактическом наличии цензуры в электронных СМИ. Так, например, в договорах, которые авторы телерадиопрограмм заключают с собственниками каналов, практически всегда есть пункты, предполагающие ее предварительный просмотр/прослушивание, т.е. цензуру. Известны факты закрытия телепередач, в которых звучала нежелательная информация, и увольнения журналистов, пустивших в эфир такую информацию.
Кроме того, есть серьезные основания опасаться, что наметилась тенденция к большему засекречиванию и ужесточению режима обеспечения секретности. Госкомитетом Украины по вопросам государственных секретов и технической защиты информации подготовлена „Инструкция о порядке обеспечения режима секретности в органах государственной власти, местного самоуправления, на предприятиях, учреждениях и организациях Украины“. На этом документе уже поставлен гриф „Для служебного пользования“, поскольку, по мнению разработчиков, „эта инструкция полностью раскрывает методы и формы защиты секретной информации в нашем государстве“ (цитата из интервью П.А.Мысника). Этот документ, как сказал П.А.Мысник, похож на засекреченную инструкцию, известную под номером 0126, которая регламентировала вопросы секретности в бывшем СССР, более того, некоторые положения старой инструкции, не требовавшие переработки, оставили в новом документе в таком же виде. Сейчас проект проходит апробацию в министерствах, ведомствах, предприятиях, где есть информация, составляющая государственную тайну.
Заметим в заключение, что в уголовном кодексе предусмотрена также ответственность за разглашение тайны усыновления против воли усыновителя (ст.115-1), за разглашение сведений о проведении медицинского освидетельствования на заражение вирусом иммунодефициата человека и его результатов (ст.108-4), за клевету (ст.125, допускается наказание до трех лет лишения свободы, а в соединении с обвинением в совершении государственного или иного тяжкого преступления - до пяти лет лишения свободы), за оскорбление (ст.126), за разглашение коммерческой тайны (ст.148-7).