MENU
FB TW YOUTUBE RSS

Информационная безопасность или опасность отставания?

Нам уже приходилось писать о чрезвычайно вредной, на наш взгляд, тенденции все большего засекречивания информации и ограничения свободы информационного обмена, которая наблюдается на всем постсоциалистическом пространстве, и которая стала особенно характерной в последние годы в Украине. Она представляется наиболее опасной для будущего страны по сравнению с другими нарушениями прав человека и основных свобод, и вот почему.

Информационная сфера является основой, на которой базируются все политические, административные, экономические да и просто решения во множестве областей человеческой деятельности. Эти решения будут тем более обоснованными и эффективными, чем больше информации будет использовано при их принятии. Наиболее важные политические решения обычно закрепляются на правовом уровне, фиксируются в тех или иных нормативных актах.

Таким образом, мы имеем трехуровневую систему принятия решений: информация, политика, право. Ее можно условно представить в виде дерева: корни, ствол, крона. Дерево тем больше и сильнее, чем более развита у него корневая система. И когда на правовом (третьем) уровне принимаются акты, запрещающие или ограничивающие доступ участников проблемных дискуссий (второй уровень) к информации (первому уровню), тогда качество политических решений неизбежно деградирует. Возникает неестественная ситуация, когда крона не дает собственным корням питать дерево. Особенно часто она имеет место в случае, когда информационные потоки пытается ограничивать и контролировать исполнительная власть или даже парламентские учреждения. Делается это обычно с лучшими намерениями, однако пораженные изоляционизмом общества попадают в застой, их интеллектуальные элиты эмигрируют, а экономический комплекс превращается в сырьевой придаток более открытых и потому более динамичных соседей.

Эта ситуация представляется в определенном смысле естественной, если принять во внимание органическую природу и характер взаимоотношений информации и власти: в кибернетическом смысле информация, как говорил Абрахам Моль, есть "количество непредсказуемого, содержащегося в сообщении". Поэтому настоящая информация порождает интеллектуальные искушения, грозящие нарушить социальный status quo. На страже последнего обычно стоит исполнительная власть. В целях социальной стабильности власть задвигает информационные новинки в дальний угол, и на первых порах кажется, что ничего плохого не происходит. Кризис и глубокая социальная фрустрация проявляются позднее. В итоге, хорошие намерения власти да и сама она дискредитируются. Для избежания подобных ситуаций опытные демократии разрабатывают конституционные гарантии, которые запрещают кому бы то ни было вмешиваться в свободу информационного обмена. Ярким примером таких гарантий является Первая поправка к Конституции США, запрещающая даже конгрессу принимать решения, угрожающие информационной свободе.

Поскольку именно новое знание дает возможность эффективно разрешать общественные проблемы, постольку ограничение доступа к информации означает безусловное торможение социального развития и противоречит идее прогресса науки. Как говорил западный философ науки ХХ в. Пол Фейерабенд, в интересах научного прогресса допустимо все, ибо наука есть коллаж, а не бюрократически организованная система. Поэтому представляется ошибочным решение разработчиков новой версии Закона Украины "О государственной тайне" отнести к сведениям, составляющим государственную тайну, информацию "о научных, научно-исследовательских, опытно-конструкторских и проектных работах, на базе которых могут быть созданы прогрессивные технологии, новые виды производства, продукции или технологических процессов, которые имеют важное оборонное или экономическое значение или существенно влияют на внешнеэкономическую деятельность и национальную безопасность Украины". Государство может и должно ограничивать доступ к информации, которая необходима для реализации функций охраны порядка и безопасности - информации, которую на свой страх и риск добывают силовые структуры и которая выступает как сведения, о которых априори известно, что их разглашение может нанести вред. Однако ни в коем случае нельзя ограничивать доступ к информации, относительно содержания которой еще ничего не известно на будущее.

На пороге нового тысячелетия мало у кого сохранились сомнения в том, что эффективнее развиваются именно те общества, в которых свободнее и быстрее развивается творческая мысль, черпающая свое вдохновение в информационной сфере. Именно поэтому прямолинейно охранительная тенденция украинского законотворчества представляется системно опасной для страны. Тем более, что в этой области мы и так предельно отстаем. По количеству пользователей Интернета на 100 тысяч населения мы на предпоследнем месте в Европе (меньше только в Беларуси). И это не считая того, что почти все пользователи "всемирной паутины" живут у нас лишь в нескольких крупных городах.

Вообще наука, в которой создается политическое и экономическое будущее страны, влачит у нас позорное существование. У нас нет ни одного (!) книжного магазина европейского уровня, где можно было бы найти современные научные книги на основных иностранных языках. Этим Украина резко отличается от иных европейских посттоталитарных государств. Например, в Будапеште - столице страны, население которой в пять раз меньше украинского, количество специальной англоязычной литературы в двух специализированных книжных магазинах измеряется тысячами наименований. Тонус же столичной жизни в Украине в последние годы очевидным образом все больше омещанивается. Что же касается нынешнего состояния сельских районов, то провинциальная украинская книготорговля коммунистических времен кажется теперь недостижимым идеалом. Как справедливо заметила однажды Оксана Забужко, складывается впечатление, что в Украине вообще нет культурной политики. Библиотеки почти не комплектуются новой литературой, число научных периодических журналов сильно сократилось.

Мизерное государственное финансирование совершенно недостаточно для поддержания науки. В целом состояние информационного обеспечения в Украине настолько плачевное, что новые поколения украинских ученых зачастую вырастают, не подозревая о реальных масштабах мировых достижений в близких им областях. В гуманитарных вузах Украины работают сотни специалистов, до сих пор не знакомые с книгами, которые изменили лицо мирового гуманитарного знания. Даже в переводах многие научные источники воспринимаются профессиональной украинской аудиторией неадекватно, ибо лучшие современные книги часто оказываются написанными в ментальном регистре, который не распознается и не прочитывается кандидатами и докторами наук. При этом "непонимающие" ученые и менеджеры науки защищаются ксенофобным тезисом о том, что "на самом деле нам у них учиться нечему". Современных знаний оказывается недостаточно уже и для обоснованного подозрения в собственном невежестве.

Лучшие ученые выживают сегодня за счет грантов от международных фондов. Сейчас это единственная возможность для определения реальной ценности научного творчества, ибо рынок науки в стране в иной форме практически отсутствует. При этом, однако, свободная передача научной информации зарубежным коллегам, нестесненный научный дискурс явно беспокоят государственные структуры, о чем красноречиво свидетельствуют как уже принятые нормативные акты, так и подготавливаемые в стране законопроекты (например, "Об информационном суверенитете и информационной безопасности Украины", "Об информационной безопасности в сетях передачи данных" - название рабочее). Что же касается практических дел, то в этом отношении симптоматичной представляется следующая история. Приведенные авторами, а также иные интересующие читателей сведения о нижеописанной истории могут быть почерпнуты всеми желающими из WEB-страницы http://www.geocities.com/sep_case/.

21 октября 1999 г. в газете "Факты" появилось сообщение о том, что сотрудниками СБУ в Севастополе "пресечена деятельность группы ученых одного из НИИ, которые пытались организовать утечку за рубеж некоторых экспериментальных научных материалов. По сообщению пресс-службы СБУ, от имени зарубежных науных центров должна была производиться оплата "услуг" крымских ученых. За предоставленную информацию деньги переводили на счет одного из участников группы, который затем рассчитывался наличными (долларами) с коллегами". При этом в пресс-службе СБУ заявили, что "эта информация настолько секретная, что ни названия НИИ в Севастополе, ни тематики спасенных (sic - авт.) спецслужбами научных иссле-дований, ни тем более имен замешанных в утечке людей, обнародовать пока нельзя". Аналогичная информация была дана в крымских газетах под характерными названиями "На чистую воду" ("Слава Севастополя", 23 октября), "Преступники арестованы" (Крымская газета", 27 октября) и другими. С достойным лучшего приме-нения энтузиазмом газеты сообщали, что был налажен "сбыт закрытой информации" в одну из стран Запада и что "руководитель преступной группы арестован".

Но уже немногим менее месяца спустя "секрет" был раскрыт. 17 ноября в "Славе Севастополя" появилась пространная статья Юрия Кондратьева "Узник СБУ" Пионтковский пытался облегчить государственную казну на миллионы долларов", а 19 ноября газета "Сегодня" поместила ответы начальника пресс-службы СБУ Анатолия Сахно на вопросы корреспондента газеты Александра Корчинского. Полковник А.Сахно пояснил, что группа сотрудников Института биологии южных морей и Морского геофизического института (далее ИнБЮМ и МГО) под руководством доктора наук Сергея Пионтковского должна была в соответствии с грантами от фондов INTAS и "Дарвиновская инициатива" передать в Плимутскую лабораторию результаты исследований более чем 40 морских экспедиций, осуществленных учеными ИнБЮМ и МГО с 1963 по 1998 год. "Эти данные - наше национальное достояние!" - заявил полковник. - "И они оцениваются, по скромным подсчетам, в 200 млн. долларов, а по другим - в миллиарды. Причем часть работ проводилась под грифом "Совершенно секретно" по заказам Минобороны СССР и не подлежит разглашению даже сегодня. А тут речь идет о передаче всех упомянутых уникальных материалов в лабораторию Плимута, которая известна своей военноприкладной ориентацией". Анатолий Иванович, однако, опроверг информацию об аресте С.Пионтковского Севастопольским УСБУ, сказав, что "ему не предъявлено обвинение, даже не взята подписка о невыезде" и что он "лишь приглашался следственным отделом СБУ для дачи показаний по расследуемому делу".

На самом деле 16 ноября Сергею Пионтковскому (кстати, не доктору, а кандидату наук - уже пять лет как не может найти время для защиты подготовленной докторской диссертации) было предъявлено обвинение в проведении незаконных операций с валютными ценностями, совершенных организованной преступной группой, и в тот же день взята подписка о невыезде. У него был также изъят заграничный паспорт. А вот как он сам описывает общение с представителями СБУ.

"15 октября в ИнБЮМ прибыли 11 человек - сотрудников СБУ. В первую очередь их интересовали проекты, которыми руководил я. Начались так называемые "беседы" со всеми сотрудниками, задействованными в проектах. По мнению нас, участников, беседы эти скорее походили на допросы с далеко идущими последствиями. Наши опасения вскоре оправдались. Меня допрашивали два дня подряд (естественно без перерыва на обед, да и без обеда - только воду и чай давали). К концу второго допроса мне объявили, что я обвиняюсь в незаконных операциях с валютой, в попытке вывоза и продажи научно-технической информации Украины Западу и что сейчас на моей квартире будет произведен обыск. Вскоре меня посадили в машину и повезли домой.

О протесте заявили мы и даже понятые, но это ничего не изменило (ордер был привезен спустя час после начала обыска - авт.). Пять часов ушло у пяти работников СБУ, чтобы изъять мои научные рукописи, документы, деньги, личные фотографии, дискеты и компьютер. Были изъяты также личные вещи, документы и деньги моей жены и даже вещи сына. Дискеты, рукописи, папки с документами валили в мешки, даже не описывая содержимое папок.

Ближе к ночи меня повезли в институт. Там из лаборатории, где я работал, также изъяли научные рукописи и дискеты. Компьютеры во всех лабораториях отдела опечатали (их вывезли позже - через два дня). Одновременно со мной обыску и аресту было подвергнуто имущество и личные вещи двух моих коллег".

Что же вызвало такие неординарные действия сотрудников СБУ? Группа биологов двух институтов под руководством Сергея Пионтковского должна была обобщить результаты многочисленных экспедиций по биоразнообразию тропических вод Индийского и Атлантического океанов, опубликованные ранее в открытой печати и представленные на многочисленных международных симпозиумах, а также создать базу данных на лазерном диске, введя эту информацию в научный оборот в удобном для использования виде. Работа эта до последнего времени выполнялась совместно с учеными России, Великобритании, Голландии и США в соответствии с проектом, прошедшим как внутригосударственную, так и международную экспертизу и финансировалась на паритетных началах Госбюджетом Украины и Фондом Европейского Союза INTAS (международная ассоциация содействия сотрудничеству с учеными новых независимых государств). Об этом шла речь в письме первого заместителя министра науки и технологий Украины Бориса Гринева на имя председателя СБУ Леонида Деркача от 27 октября 1999 г., в котором отмечалось, что дело это "вызвало значительный международный резонанс и, видимо, будет иметь негативные последствия для международного научнотехнического сотрудничества Украины и не содействует повышению ее авторитета, а также противоречит государственной политике интеграции Украины в мировое научное пространство". Тем не менее, эти разъяснения не удовлетворили СБУ.

Следует подчеркнуть, что никто из участников проекта, по словам Сергея Пионтковского, никогда не имел доступа к сведениям, составляющим государственную тайну, а ИнБЮМ уже девять лет вообще не ведет такую тематику. Поэтому все обвинения в передаче секретной информации представляются совершенно вздорными. Поражают также своей нелепостью и ограниченностью рассуждения журналистов и работников СБУ о научной работе севастопольских биологов. "В отличие от многих зарубежных НИИ в ИнБЮМ и МГИ не производится экспертно-стоимостная оценка научно-технической информации, которая является собственностью государства и может выступать в качестве товара на международном рынке. Само собой, она даже не поставлена на балансовый учет. Уникальным исследованиям даже не присвоен гриф "для служебного пользования" - пишет Юрий Кондратьев. И еще: "Данные по теме гранта переносились на магнитные носители и становились достоянием, увы, уже не нашей науки. В этом и состояла вся "исследовательская деятельность". грубо были нарушены авторские права научных сотрудников.". Юрию Кондратьеву, по-видимому, невдомек, что любая настоящая наука интернациональна; что обмен информацией в мировой научной среде производится обычно бесплатно (плата сводится к оплате услуг провайдера Интернета, поэтому за один доллар вполне реально перекачать в свой компьютер многостраничные достояния "чужих" наук); что, выпуская CD с базой данных, украинские ученые именно утверждают и закрепляют свой приоритет и авторство.

Цитируя американского профессора Карла Банса, сказавшего, что "деятельность Сергея Пионтковского экономит для США 15-20 тысяч долларов в день", А.Сахно тут же говорит: ".мир устроен так: если в одном месте прибудет, то в другом непременно убудет. Мы не можем допустить, чтобы "убывало" в Украине". Эта незамысловатая философия в духе чеховского "Письма ученому соседу" применяется для оценки процессов, о реальной структуре и особенностях которых у автора едва ли существует адекватное представление. Ведь все почти в этой области обстоит наоборот: научная информация - это продукт, стоимость которого при передаче не убывает, а увеличивается из-за открывающихся возможностей ее новых применений. Поэтому тот, кто способен передать другому больше информации, оказывается в выигрыше. Здесь, как в поэме Шота Руставели, действует мораль: "что ты спрятал - то пропало, что ты отдал то твое". Если мы и интересны сегодня внешнему научному миру, то именно благодаря таким украинским ученым, как С.Пионтковский, которые "намного опережают американских или, например, британских исследователей" (Карл Банс) и исследования которых берутся финансировать международные фонды. Интересно, допускает ли А.Сахно хотя бы потенциальную вероятность существования и передачи украинских грантов за исследования, ведущиеся иностранными учеными за рубежом? Ведь в рамках его служебных представлений это было бы глупой и рискованной растратой национальных средств.

Сегодня главное богатство любой страны - люди, способные создавать новое, именно они привлекают так необходимые Украине инвестиции. Еще Д.Локк говорил, что в отношении интеллектуальных способностей индивиды между собой различаются больше, чем люди вообще отличаются от животных. И если в нашей истории есть драматический момент, то заключается он в том, что официальная система науки и образования Украины сегодня практически не распознает, не признает и не вознаграждает по-настоящему одаренных людей. Вместо этого функционирует унылая ваковская система научной аттестации кадров, дополняемая не менее тусклым ранжированием специалистов в системе Минобразования. Именно в их бюрократических жерновах все еще воспроизводятся априори исключенные из мирового научного сообщества кандидаты и доктора наук, доценты и профессора. Писать о том, что по уровню информационной обеспеченности рядовой западный студент на порядок, а то и на два превосходит украинского отраслевого академика и вовсе неудобно.

Заметим, что С.Пионтковский, с 1992 г. работая на Западе, мог уже давно эмигрировать и развивать "чужую" науку. Однако вместо этого он постоянно добывал финансирование для своих коллег в Севастополе, дающее возможность продолжать научную деятельность не только лично ему, но и коллегам. Ведь в ИнБЮМ в 1999г. научным сотрудникам оплачивали только два дня в неделю, т.е. месячная зарплата составляла около 100 гривен (для сравнения: столько же зарабатывает уборщица в студенческом общежитии Университета Эдинбурга за 4 часа). Но наиболее возмутительным, на наш взгляд, является публикация в украинской прессе статей, в которых еще до окончания следствия и суда ученые устами журналистов названы преступниками. Что должны чувствовать они, их родственники и друзья, что услышит 11-летний сын С.Пионтковского? Наконец, возникает грустный вопрос о том, кому более близки по духу наши журналисты - коллегам по свободной профессии, ученым, или думающим и действующими в режиме автоматического шаблона представителям спецслужб?

В середине декабря 1999 г. представители Европейского Союза заявили, что, в связи с делом С.Пионтковского финансирование всех научных проектов фондом INTAS приостанавливается на девять месяцев, пока Украина не приведет свое финансовое и налоговое законодательство в соответствие с европейскими нормами. А это потеря более 4 млн. американских долларов.

Что же касается предъявленного С.Пионтковскому обвинения в совершении незаконных операций с валютой (ст. 80 УК Украины), то и оно представляется необоснованным. Деньги поступали на его личный счет в соответствии с правилами фонда, который не имеет к ученому никаких претензий. Выдавая зарплату участникам проекта, С.Пионтковский совершал простую техническую операцию, валюта отнюдь не является в данном случае средством платежа. Заметим, кстати, что ст. 80 УК Украины исключена из проекта нового УК, принятого Верховной Радой в первом чтении, как устаревшая.

Что ж, будем надеяться, что СБУ, всегда декларирующая свою приверженность закону, прекратит это дело и извинится перед учеными. На СБУ, являющейся специально уполномоченным государственным органом в сфере обеспечения охраны государственных тайн лежит не только большая ответственность за будущее страны. При неправильных информационных ориентирах такая ответственность быстро превращается в прямую угрозу украинскому гражданскому обществу. Нет нужды доказывать, что информационная закрытость во всем мире имеет один результат - она приводит к стагнации и массовому отъезду талантливых людей. Поэтому, на наш взгляд, и необходима широкая общественная дискуссия о том, какая информация должна контролироваться "в Украине и не в Украине", и каким образом истории, подобные делу севастопольских биологов, стали бы в нашем многострадальном отечестве впредь невозможными.

P.S. Эта статья была написана в последние дни ушедшего 1999 года и предложена газете "День", однако, к сожалению, до сих пор она газетой не опубликована. 6 января Сергею Пионтковскому перепредъявлено обвинение: он обвиняется в нарушении правил валютных операций в крупных размерах, а именно в использовании валютных ценностей как средства платежа, совершенном организованной преступной группой. Следствие закончено, и дело будет передано в суд. Все усилия, направленные на то, чтобы оно было закрыто, закончились неудачей. Наша организация обратилась с письмом на имя секретаря СНБО Евгения Марчука с просьбой способствовать позитивному разрешению этого дела, которое, по нашему мнению, ничего кроме позора принести нашей стране не может. С аналогичными письмами обратились к Е.К.Марчуку Украинская секция Международного общества прав человека, Донецкое общество "Мемориал", Севастопольская правозащитная группа, Ассоциация "Зелений свiт". Пока никто ответа не получил. Мы призываем коллег присоединиться к кампании протеста против расправы над ученым и направить свои обращения. Мы полагаем, что полное игнорирование презумпции невиновности Службой безопасности Украины и абсурдность предъявленного обвинения в данном случае дает нам моральное право обращаться с протестами еще до суда.


   Рекомендувати цей матеріал  
X



 

забув пароль

реєстрація